К сожалению, этот японский термин нельзя дословно перевести на сербский язык, потому что он многозначен. Он значит психическую силу, интуитивность, инстинкт, мощь опыта, духовную предприимчивость, чувство, что человеческое Я есть только часть вселенной, материальное выражение духа, управляющего вселенной, всеобъемлющий дух, проникающий в человека и проявляющийся в его действии. Толкуя его как можно менее идеалистически, нам приходится, когда говорим о японских боевых искусствах, всегда употреблять понятие ки.

Ближайшее значение в данном случае было бы «интуитивность» и «целесообразность действия». Правильность подобного толкования подтверждается и через рассмотрение видов и степеней, в которых, согласно японским теоретикам, проявляется ки во время поединка. Однако, обязательно необходимо подчеркнуть, что без владения техникой, ки не имеет значения и наоборот. Это подтверждается истинностью упомянутых принципов Такуана Ри но сюдзе — васа но сюдзе («Изучение разума — изучение техники») и Ги син фуки («техника и ум неотделимы»).

Присутствие дзэна в этих изречениях весьма заметно. Физические и психические стороны боевых искусств не считаются различными, а тождественными и полностью равноправными. Ум контролирует тело, без которого не может ни существовать, ни проявлять собственную технику в ответ на нападение. Кроме того, ум и техника должны быть одинаково развиты, чтобы обеспечить максимальную эффективность в поединке.

Поэтому каратист, тренируясь исключительно физически, не развивая одновременно и контроль над своим умом, не усвоит ки, вследствие чего его сила и эффекты борьбы будут довольно ограничены. Таким же образом, философские суждения и салонные разговоры о единоборстве, тактике, стратегии и оператике без тренировки тела не дадут никаких результатов, так как тело не окажется способным выполнить план, создаваемый умом.

Насколько ум и техника действительно неотделимы, подтверждает значение поговорки Кан ни хацу о ирезу («Нет места ни для одного единственного волоса»), в смысле мгновенно установленной связи между мыслью и действием, связи, являющейся плодом напряженной, углубленной и многолетней тренировки.

С точки зрения дзэна, техники, создаваемые умом, настолько крепко взаимосвязаны, что их невозможно разделить. Поэтому Такуан и отмечает необходимость волевого действия, создаваемого непереполненным умом и обращает внимание Муненори на то, что когда кто-нибудь захлопает руками, мгновенно рождается звук, который можно сразу услышать! Между ударом в ладонь и возникновением звука нет ни одного промежутка времени, чтобы можно было «протянуть волос». Значит невозможно, чтобы звук сначала «подумал» об этом, а потом уж послышался. Подобным образом, между нападением и защитой не должно быть промежутка времени. Иначе, если он присутствует, если присутствует и малейшее колебание, если создается место «хотя бы для одного волоса», это неминуемо приведет к поражению.

Говоря образно о применении меча, Такуан потом предупреждает Муненори:
«Если твой ум остановится на мече, которым кто-нибудь замахнулся на тебя, это вызовет промежуток времени. В течение такого промежутка ты забудешь свое собственное движение. Но если ни одного волоса нельзя протянуть между мгновением, когда твой противник ударит тебя, и мгновением, когда ты отреагируешь, ты и противник станете одним, а меч противника станет одновременно и твоим, и его мечом. Тогда, наверно, ты не потерпишь поражение». Такой своевременный ответ возможен лишь при УСЛОВИИ, если человек одинаково владеет и ри, и васа.

В буддизме, впрочем, нисколько не уважается ум, который на чем-нибудь задерживается и колеблется, и называется клеса. Уважается ум, текущий потоком и допускающий событиям нести его, наподобие пустой тыквы, которую несет быстрая река.

На вопрос — «Где поместить ум?» — Такуан отвечает: «Если поместишь его в правую руку, твоя правая рука будет отвлекать твое внимание и ты не будешь в состоянии перейти в наступление. Если поместишь его в глаза, они будут отвлекать твое внимание и ты не будешь в состоянии перейти в наступление. Если поместишь его в правую стопу, она будет отвлекать твое внимание и ты не будешь в состоянии полностью перейти в наступление. Где бы он ни находился, если поместишь свой ум на одно место, все остальные места не будут в состоянии полностью перейти в наступление». «Куда же мне тогда поместить свой ум?» «Если ты не поместишь его никуда», — отвечает Такуан, — «твой ум наполнит все тело, растянется и распространится везде внутри тебя. Тогда он будет служить твоей руке, когда нужен руке, стопе, когда нужен стопе, глазам, когда нужен глазам. Вследствие того что ум целиком присутствует везде, где нужен, он целиком будет служить всякому месту, которому нужен…

Только когда перестанешь думать о каком-либо месте, на которое мог бы поместить свой ум, только тогда он растянется и распространится повсюду и наполнит все твое тело. Не поместив ум ни на одно место, ты позволяешь ему находиться на любом месте, на котором он нужен, в зависимости от движения противника.

Поиск способа, при помощи которого ты не позволишь своему уму остановиться ни на одном месте, в целом зависит от упражнений. Не позволить своему уму где-либо остановиться — это жизненно важная цель. Если не поместишь его никуда, он будет везде».